ПОКУПАЙТЕ ЧЕРЕЗ МАГНИТОВА!
ИМЯ ХУДОЖНИКА КАК ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ
1.
Завод в Шостке – экономическая категория? – Несомненно. Но его нет.
Имя Чайковский — экономическая категория? – Конечно нет! – Но оперы и балеты Чайковского работают круче любых заводов, вовлекая в эстетический оборот колоссальные суммы денег по всему миру. И когда сегодня русских политиков спрашивают – а вы кто? – наши политики отвечают: зато у нас Чайковский есть – и все с этим согласны!
Вопрос: так кто тут экономическая категория? — завод Шостка или композитор Чайковский?
Так может быть нам выгоднее производить Чайковских, а не заводы в Шостке, который сегодня стоит в руинах. Да, пленочные кассеты уже далеко в прошлом. А вот Чайковский не собирается никуда уходить: и он, Его Имя, работает, как Фокус России во всем мире — как Достоевский, Как Толстой, Как Чехов, как русский балет!
Когда спрашивают, а чем вы круты, русские? – Никто не отвечает, а мы тут завод построили, все отвечают, зато у нас Шолохов есть, зато у нас Герасимов снял лучшие в мире фильме, зато у нас Андрей Рублев создал лучшее в истории изобразительное явление – «Троицу».
СТРАННО! Тысячи экономических явлений по имени «телега» созданы и … давно сгнили, а «Троица» Рублёва вечнее вечного в миллионах постерах по всему миру.
Так что тут настоящая экономика?
2.
Уклёпанная машинка по имени «Мерс» – экономика? Через пять лет – убыток на свалке!
А Храм Покрова на Красной Площади – на века! Так что тут у нас экономика?
Имена Форда, Рено и Ситроена давно затухли перед Именем Пикассо, и даже Модильяни! И сегодня спроси Испанца – а чем крута Испания, — тебе скажут: ну как же, у нас есть Дали!
И еще парадокс. Почему создатели заводов ни в какое сравнение не идут с … художниками! Проведите эксперимент, спросите того же итальянца: вы гордитесь Джованни Аньелли? – Услышите: а кто это? Могут вспомнить миллиардера начала 20-го века, а создателя ФИАТА – нет! Тогда спросите ещё раз итальянца: А чем вы гордитесь? – Мы гордимся Рафаэлем! — Вот как? А где же ценности экономики? Как же так? – Никто не гордится создателем ФИАТА!!! А гордятся эфемериями с бабой на мешковинном полотне, который можно перочинным ножиком разрезать! Как же так? Что тут настоящая экономика???
Так МОЖЕТ НАМ ЛУЧШЕ ПРОИЗВОДИТЬ ИСКУССТВО С ВЕЧНОЙ КАПИТАЛИЗАЦИЕЙ, а не пилить русский лес на экспорт? Тем более если у нас это получается
3.
В искусстве с нами 200 дет уже не может конкурировать никто. Во всех видах. И не смогут по природным и интеллектуальным причинам. Ни Китай, ни Корея, ни Индия, ни Иран, ни никогда не смогут приблизиться к нам.
Так нам нужна индустрия искусства и производства Имен Искусства!
Еще замечательно то, что всё наше искусство тотально востребовано до сих пор во всех видах в мире. То есть вечная экспортная пригодность искусства – вечная его доходность по всему миру.
А для этого нужно Имя. Автора. Имя – центр притяжения, центр капитализации, Имя – огромная экономическая категория! Тогда производство Имени увеличивает капитализацию искусства колоссально. Причём по многим показателям. Целые малые города могут питаться Именем Автора! Спросите, кто создал город Мемфис в США, 99% ответят Элвис Пресли! Феникс – это Пресли! Это лицо и Слава Города! Поместье Пресли – второе место по посещаемости после Белого дома в Штатах! То есть Имя поющего парня сегодня капитализирует город и это навсегда! Никто не помнит Джона Овертона, но все помнят Пресли!
Так не пора ли нам заняться Индустрией Имён для развития экономки, городов и территорий?
ПОКУПАЙТЕ ЧЕРЕЗ МАГНИТОВА!
ЛЕОНИД БАРАНОВ 70 х 90, масло, ТЕПЛАЯ ЗИМА, 2022
Магнитов Сергей
СНЕГОВИЧОК БАРАНОВА
1.
Когда отвечаешь на вопрос, как художник заманил меня, искушенного эксперта в свою картину, то всегда скатываешь к изучению приёмов и ответам на вопрос как? Как он это делает? Ведь невозможно самому придумать массу приёмов, переплавить их в свои — которые затем создадут совершенно новый мир!
И вот один из приемов, который известен еще с иконописи – как изобразить огромное и отвлеченное в малом? Огромными фигурами. Более всего нам известен Петрова-Водкина, который изобразил огромного пролетария, несущего красный флаг вдоль городских домов, где течет народная масса. Задача изобразить Революцию в виде Пролетария – прием, который до сих пор считается успешным.
А как изобразить, к примеру, Традицию, её постоянно присутствие среди нас? Ведь, если оглянуться, вы все живем среди вещей переданных нам по наследству предками: построенные дома, посаженные деревья, мысли, положенные в книгах на полках. Как это изобразить?
В каждом приёме есть риск. Если прием неорганичен, он делает картину топорной, а художника начинают подозревать в погоне за эффектом. Ведь приём – это и есть эффект. Перебор с эффектом всегда чреват пошлостью. Многие молодые художники от этого страдают: ну я же изобразил текущее время в аккурат как Сальвадор Дали, но почему вы считаете это трюком?
Потому и считается, что художник не достигает органичности в создании мира картины.
Чем чреват этот элемент – изобразить героев огромными фигурами? Понятно, что это выражение уже не физического явления, а чего-то духовного, точнее, вечного. Но изобразить духовное дело нетривиальное. Масса художников пыталась представить их в виде бестелесных фигур с крыльями, но как изобразить духовность, традицию в самой жизни, в самой реальности? С античных времён в мифах вневременные фигуры изображались огромными, вроде известных Циклопов. И даже в «Одиссее» Гомера понятно было, что Циклоп не просто живой гигант – он субстанция Пожирающего людей Времени.
И вот приём – изобразить субстанцию, вневременность нашей традиции, которая мила всем и жива во всех, огромными фигурами Деда и его Бабки – огромными фигурами, — создаёт эффект покрова над этим миром. Но в каждом приёме, повторяем, есть риск. Если не доказать, что огромные фигуры живые, они останутся вне сюжета. В Одиссее доказательство, что Циклоп живой, достигается картинами натуральной гибели некоторых спутников Одиссея, которых Циклоп попросту сжирает.
Но как достичь связи уже субстанций Живой и близкой Традиции в картине о милых Бабушке и Дедушке с людьми, с этим миром?
Леонид Баранов мастерски мифологическое переводит в живое фигуркой снеговика, которую держит в руках Дед, умилительно улыбаясь и чуть ли не собеседуясь со снеговиком.
Отметим точность решения – снеговик помещается в центр картины для фокусировки внимания на нем, главный герой смотрит на него, чтобы подчеркнуть, что дед слепил его сам и готовится поставить на площадь, где люди ждут его подарка.
В дополнение художник допускает тот оживляющий юморок, который всегда нравится тому, кто входит в мир картины: снеговик, крохотный в руках Деда, становится огромным, если его поставить к людям. Снеговик будет в два человеческих роста. И разыгрывается фантазия – как люди будут с этим снеговым гигантом ладить? А если разыгрывается фантазия с переносом элемента картины в живую жизнь, то она, картина, начинает жить не только на полотне, но и мы в ней. Снеговик у руках Деда – мощнейший ход, великолепный, а композиционное и размерное решение вызывает почти зависть в точности и тонкости решения.
Я всегда говорил, что есть книги для семейного чтения, есть кино для семейного просмотра, а Баранов породил художественный мир – для семейного просмотра. Мир традиции, который оживает в картине – тот самый Дед и его Бабка – не просто для воспоминаний людей, которые не хотят отпускать в памяти родное и вечное, но и хотят передать это ощущение огромности их малой родины, которая дана в картине.